Всё о Чехове - Публицистика - Остров Сахалин - Страница 233
Вообще говоря, репрессивные меры в борьбе с
побегами не имеют будущности, они сильно расходятся с идеалами нашего
законодательства, которое в наказании видит прежде всего средство к
исправлению. Когда вся энергия и изобретательность тюремщика изо дня в
день уходит только на то, чтобы поставить арестанта в такие сложные
физические условия, которые сделали бы невозможным побег, то тут уже не до
исправления, и может быть разговор только о превращении арестанта в зверя,
а тюрьмы- в зверинец. Да и непрактичны эти меры: во-первых, они всегда
ложатся гнетом на население, неповинное в бегах, и, во-вторых, заключение
в крепко устроенной тюрьме, кандалы, всякого рода карцеры, темные и тачки
делают человека неспособным к работе.
Так называемые гуманные меры, всякое улучшение в жизни арестанта,
будет ли то лишний кусок хлеба или надежда на лучшее будущее, тоже
значительно понижают число побегов. Приведу пример: в 1885г. бежало 25
поселенцев, а в 1887г., после урожая 1886г., только 7. Поселенцы бегают
гораздо реже, чем каторжные, а крестьяне из ссыльных почти совсем не
бегают. Меньше всего бегают из Корсаковского округа, потому что здесь
урожаи лучше, преобладают среди арестантов краткосрочные, климат мягче и
легче получить крестьянские права, чем на Северном Сахалине, а по отбытии
каторги, чтобы добыть себе кусок хлеба, нет надобности возвращаться в
рудник. Чем легче живется арестанту, тем меньше опасности, что он убежит,
и в этом отношении можно признать очень надежными такие меры, как
улучшение тюремных порядков, постройка церквей, учреждение школ и больниц,
обеспечение семейств ссыльных, заработки и т.п.
За каждого пойманного и доставленного в тюрьму беглого, как я уже
говорил, рядовые, гиляки и вообще занимающиеся ловлей беглых получают от
казны денежное вознаграждение в размере трех рублей за голову. Нет
сомнения, что денежное вознаграждение, соблазнительное для голодного
человека, помогает делу и увеличивает число "пойманных, найденных мертвыми
и убитых", но помощь эта, конечно, совсем не окупает того вреда, какой
неминуемо должны причинять населению острова дурные инстинкты,
пробуждаемые в нем этими трехрублевками. Кто вынужден, как солдат или
ограбленный поселенец, ловить беглых, тот поймает и без трех рублей, а кто
ловит не по долгу службы и не по нужде, а из соображений корыстного
свойства, для того ловля составляет гнусный промысел, а эти три рубля
являются поблажкой самого низменного свойства.
По имеющимся у меня данным, из 1501 бежавших поймано и добровольно
вернулось 1010 каторжных; найдено мертвыми и убито при преследовании 40;
без вести пропало 451 человек. Стало быть, из всей массы бегающих Сахалин
теряет одну треть, несмотря на свое островное положение. В "Ведомостях",
откуда я брал эти цифры, добровольно вернувшиеся и пойманные показаны в
одном числе, найденные мертвыми и убитые при преследовании тоже показаны
нераздельно, и потому неизвестно, какое число относится на долю поимщиков
и какой процент беглых погибает от солдатских пуль*.
|