Всё о Чехове - Публицистика - Остров Сахалин - Страница 229
Если сегодня не удалось уйти из тюрьмы через
открытые ворота, то завтра можно будет бежать из тайги, когда выйдут на
работу 20- 30 человек под надзором одного солдата; кто не бежал из тайги,
тот подождет месяц-другой, когда отдадут к какому-нибудь чиновнику в
прислуги или к поселенцу в работники. Всякие предосторожности, обман
начальства, взломы, подкопы и т.п. нужны бывают только тому меньшинству,
которое сидит в кандальных, в карцерах и в Воеводской тюрьме, и, пожалуй,
тем еще, кто работает в руднике, где почти по всей линии от Воеводской
тюрьмы до Дуэ стоят и ходят часовые. Здесь начало побега сопряжено с
опасностью, но всё же благоприятные случаи представляются почти ежедневно.
К переодеваньям и всяким фокусам, часто совершенно излишним, прибегают
искатели и любители приключений, вроде Золотой Ручки, которая, для того
чтобы бежать, переодевалась в солдатское платье.
Беглые большею частью пробираются к северу, к узкому месту пролива,
что между мысами Погоби и Лазарева, или несколько севернее: здесь
безлюдье, легко укрыться от кордона и можно достать у гиляков лодку или
самим сделать плот и переправиться на ту сторону, а если уже зима, то при
хорошей погоде для перехода достаточно двух часов. Чем севернее переправа,
тем ближе к устью Амура и, значит, меньше опасности погибнуть от голода и
мороза; у устья Амура много гиляцких деревушек, недалеко город Николаевск,
потом Мариинск, Софийск и казацкие станицы, где на зиму можно наняться в
работники и где, как говорят, даже среди чиновников есть люди, которые
дают несчастным приют и кусок хлеба. Случается, что беглые, не зная, где
север, начинают кружить и попадают обратно в то место, из которого вышли*.
_______________
*Однажды беглые украли в Дуэ компас, чтоб отыскать север и обойти
кордон у мыса Погоби, и компас привел их как раз к кордону. Мне
рассказывали, что в последнее время каторжные, чтобы не идти по
охраняемому западному побережью, начинают уже пробовать другой путь, а
именно на восток, к Ныйскому заливу, оттуда по берегу Охотского моря на
север к мысу Марии и Елизаветы, и затем к югу, чтобы переплыть пролив
против мыса Пронге. Рассказывали, что такой путь избрал, между прочим,
известный Богданов, который бежал незадолго до моего приезда. Но это едва
ли вероятно. Правда, на всем протяжении Тыми есть гиляцкая тропинка и
попадаются юрты, но круговой путь от Ныйского залива длинен и труден; надо
вспомнить, сколько лишений претерпел Поляков, спускаясь от Ныйского залива
к югу, чтоб оценить весь риск путешествия от этого залива к северу.
О том, как жутко приходится беглым, я уже говорил. Беглые, особенно
рецидивисты, мало-помалу привыкают к тайге и к тундре, ноги их
приспособляются, и нет ничего мудреного, что некоторые даже спят на ходу.
Мне говорили, что дольше всех могут находиться в бегах китайские бродяги
"хунхузы", которых присылают на Сахалин из Приморской области, так как они
будто бы могут по целым месяцам питаться одними только кореньями и
травами.
|