Всё о Чехове - Публицистика - Остров Сахалин - Страница 12
, а ваше благородие!" По пути к берегу я расспрашивал его
насчет сахалинской жизни, как и что, а он зловеще вздыхал и говорил: "А
вот вы увидите!" Солнце стояло уже высоко. То, что было вчера мрачно и
темно и так пугало воображение, теперь утопало в блеске раннего утра;
толстый, неуклюжий Жонкьер с маяком, "Три брата" и высокие крутые берега,
которые видны на десятки верст по обе стороны, прозрачный туман на горах и
дым от пожара давали при блеске солнца и моря картину недурную.
Гавани здесь нет и берега опасны, о чем внушительно свидетельствует
шведский пароход "Atlas", потерпевший крушение незадолго до моего приезда
и лежащий теперь на берегу. Пароходы останавливаются обыкновенно в версте
от берега и редко ближе. Пристань есть, но только для катеров и барж. Это
большой, в несколько сажен сруб, выдающийся в море в виде буквы Т; толстые
лиственные сваи, крепко вбитые в дно морское, образуют ящики, которые
доверху наполнены камнями; настилка из досок, по ней вдоль всей пристани
проложены рельсы для вагонеток. На широком конце Т стоит хорошенький
домик- контора пристани- и тут же высокая черная мачта. Сооружение
солидное, но недолговечное. Во время хорошего шторма, как говорят, волна
иногда хватает до окон домика и брызги долетают даже до мачтовой реи,
причем дрожит вся пристань.
Возле пристани по берегу, по-видимому без дела, бродило с полсотни
каторжных: одни в халатах, другие в куртках или пиджаках из серого сукна.
При моем появлении вся полсотня сняла шапки- такой чести до сих пор,
вероятно, не удостоивался еще ни один литератор. На берегу стояла чья-то
лошадь, запряженная в безрессорную линейку. Каторжные взвалили мой багаж
на линейку, человек с черною бородой, в пиджаке и в рубахе навыпуск, сел
на козлы. Мы поехали.
-Куда прикажете, ваше высокоблагородие?- спросил он, оборачиваясь и
снимая шапку.
Я спросил, не отдается ли тут где-нибудь внаймы квартира, хотя бы в
одну комнату.
-Точно так, ваше высокоблагородие, отдается.
Две версты от пристани до Александровского поста я ехал по
превосходному шоссе. В сравнении с сибирскими дорогами это чистенькое,
гладкое шоссе, с канавами и фонарями, кажется просто роскошью. Рядом с ним
проложена рельсовая дорога. Но природа по пути поражает своею бедностью.
Вверху на горах и холмах, окружающих Александровскую долину, по которой
протекает Дуйка, обгорелые пни, или торчат, как иглы дикобраза, стволы
лиственниц, высушенных ветром и пожарами, а внизу по долине кочки и кислые
злаки- остатки недавно бывшего здесь непроходимого болота. Свежий разрез
земли в канавах обнажает во всем ее убожестве болотную перегорелую почву с
полувершковым слоем плохого чернозема. Ни сосны, ни дуба, ни клена- одна
только лиственница, тощая, жалкая, точно огрызенная, которая служит здесь
не украшением лесов и парков, как у нас в России, а признаком дурной,
болотистой почвы и сурового климата.
Александровский пост, или, короче, Александровск, представляет из
себя небольшой благообразный городок сибирского типа, тысячи на три
жителей.
|