Всё о Чехове - Публицистика - Из Сибири - Страница 19
"Но, матушка!- кричит
ямщик, хлеща изо всей силы кнутом.- Но, дружок! У, язви твою душу!"
Протащив возок шагов десять, лошади останавливаются; теперь, как ни хлещи
по ним, как ни обзывай, а уж не пойдут дальше. Нечего делать, опять правим
на канаву и спускаемся с насыпи, опять ищем окольной дороги, потом опять
раздумье и поворот к насыпи- и так без конца.
Тяжело ехать, очень тяжело, но становится еще тяжелее, как подумаешь,
что эта безобразная, рябая полоса земли, эта черная оспа, есть почти
единственная жила, соединяющая Европу с Сибирью! И по такой жиле в Сибирь,
говорят, течет цивилизация! Да, говорят, говорят много, и если бы нас
подслушали ямщики, почтальоны или эти вот мокрые, грязные мужики, которые
по колена вязнут в грязи около своего обоза, везущего в Европу чай, то
какого бы мнения они были об Европе, об ее искренности!
Кстати, посмотрите на обоз. Возов сорок с чайными цибиками тянется по
самой насыпи... Колеса наполовину спрятались в глубоких колеях, тощие
лошаденки вытягивают шеи... Около возов идут возчики; вытаскивая ноги из
грязи и помогая лошадям, они давно уже выбились из сил... Вот часть обоза
остановилась. Что такое? У одного из возов сломалось колесо... Нет, уж
лучше не смотреть!
Чтобы поглумиться над замученными ямщиками, почтальонами, возчиками и
лошадями, кто-то распорядился насыпать по сторонам дороги кучи кирпичного
мусора и камня. Это для того, чтобы каждую минуту напоминать, что в скором
времени дорога будет еще хуже. Говорят, что в городах и селах, по
сибирскому тракту, живут люди, которые получают жалованье за то, что
починяют дорогу. Если это правда, то надо прибавить им жалованья, чтобы
они, пожалуйста, не трудились починять, так как от их починок дорога
становится всё хуже и хуже. По словам крестьян, ремонт дороги, вроде
Козульской, производится так. В конце июня или в начале июля, в самый
сезон мошкары- местной египетской казни, "сгоняют" из сел народ и велят
ему засыпать высохшие колеи и ямы хворостом, кирпичным мусором и камнем,
который стирается между пальцами в порошок; ремонт продолжается до конца
лета. Потом идет снег и покрывает дорогу ухабами, единственными в свете,
укачивающими до морской болезни; потом весна и грязь, потом опять ремонт-
и так из года в год.
До Томска мне пришлось познакомиться с одним заседателем и проехать
вместе с ним две-три станции. Помнится, когда мы сидели в избе у какого-то
еврея и ели уху из окуней, вошел сотский и доложил заседателю, что в
таком-то месте дорога совсем испортилась и что дорожный подрядчик не хочет
починять ее...
-Позови его сюда!- распорядился заседатель. Немного погодя вошел
маленький мужичонко, лохматый, с кривой физиономией. Заседатель сорвался
со стула и бросился на него...
-Ты как же смеешь, подлец, не починять дорогу?- стал он кричать
плачущим голосом.- По ней проехать нельзя, шеи ломают, губернатор пишет,
исправник пишет, я выхожу у всех виноват, а ты, мерзавец, язви твою душу,
анафема, окаянная твоя рожа,- что смотришь? А? Гадина ты этакая! Чтоб
завтра же была починена дорога! Завтра буду ехать назад, и если увижу, что
дорога не починена, то я тебе рожу раскровеню, искалечу разбойника!
Пош-шел вон!
Мужичонко заморгал глазами, вспотел, сделал лицо еще кривее и юркнул
в дверь.
|