Всё о Чехове - Публицистика - Из Сибири - Страница 11
Скажите, господин, как же это так? Машина паром
действует- это я хорошо понимаю. Ну, а если, положим, ей надо через
деревню проходить, ведь она избы сломает и людей подавит!
Я ему объясняю, а он внимательно слушает и говорит: "Ишь ты!" Из
разговора узнаю, что этот жирный человек бывал и в Томске, и в Иркутске, и
в Ирбите, что он, будучи уже женатым, выучился самоучкой читать и писать.
На хозяина, который бывал только в Томске, он смотрит снисходительно,
слушает его неохотно. Когда ему что-нибудь предлагают или подают, он
вежливо говорит: "Не беспокойтесь".
Хозяин и гость садятся пить чай. Молодая бабенка, жена хозяйского
сына, подает им чай на подносе и низко кланяется, они берут чашки и молча
пьют. В стороне, около печки, кипит самовар. Я опять лезу на гору из
пуховиков и подушек, лежу и читаю, потом спускаюсь вниз и пишу; проходит
много времени, очень много, а бабенка всё еще кланяется, и хозяин с гостем
всё еще пьют чай.
-Бе-ба!- кричит в сенях дурачок.- Ме-ма!
А лодки нет! На дворе темнеет, и в горнице зажигают сальную свечу.
Петр Петрович долго расспрашивает меня о том, куда и зачем я еду, будет ли
война, сколько стоит мой револьвер, но уж и ему надоело говорить; сидит он
молча за столом, подпер щеки кулаками и задумался. На свечке нагорел
фитиль. Отворяется бесшумно дверь, входит дурачок и садится на сундук; он
оголил себе руки до плеч, а руки у него худые, тонкие, как палочки. Сел и
уставился на свечку.
-Ступай отсюда, ступай!- говорит хозяин.
-Ме-ма!- мычит он и, согнувшись, выходит в сени.- Бе-ба!
Дождь стучит в окна. Хозяин и гость садятся есть утячью похлебку;
есть им обоим не хочется, и едят они только так, от скуки... Потом бабенка
постилает на полу пуховики и подушки; хозяин и гость раздеваются и ложатся
рядом.
Какая скука! Чтобы развлечь себя, переношусь мыслями в родные края,
где уже весна и холодный дождь не стучит в окна, но, как нарочно, мне
вспоминается жизнь вялая, серая, бесполезная; кажется, что и там нагорел
фитиль, что и там кричат: "Ме-ма! бе-ба!.." Нет охоты возвращаться назад.
Постилаю себе полушубок на полу, ложусь и ставлю у изголовья свечу.
Петр Петрович приподнимает голову и смотрит на меня.
-Я вот что хочу вам объяснить...- говорит он вполголоса, чтобы
хозяин не услышал.- Народ здесь в Сибири темный, бесталанный. Из России
везут ему сюда и полушубки, и ситец, и посуду, и гвозди, а сам он ничего
не умеет. Только землю пашет да вольных возит, а больше ничего... Даже
рыбы ловить не умеет. Скучный народ, не дай бог, какой скучный! Живешь с
ними и только жиреешь без меры, а чтоб для души и для ума- ничего, как
есть! Жалко смотреть, господин! Человек-то ведь здесь стоящий, сердце у
него мягкое, он и не украдет, и не обидит, и не очень чтоб пьяница.
Золото, а не человек, но, гляди, пропадает ни за грош, без всякой пользы,
как муха или, скажем, комар. Спросите его: для чего он живет?
-Человек работает, сыт, одет,- говорю я.
|