Всё о Чехове - Пьесы - Чайка - Страница 30
Заприте двери...
Треплев (запирает правую дверь на ключ, подходит к левой). Тут нет
замка. Я заставлю креслом. (Ставит у двери кресло.) Не бойтесь, никто не
войдет.
Нина (пристально глядит ему в лицо). Дайте я посмотрю на вас.
(Оглядываясь.) Тепло, хорошо... Здесь тогда была гостиная. Я сильно
изменилась?
Треплев. Да... Вы похудели, и у вас глаза стали больше. Нина, как-то
странно, что я вижу вас. Отчего вы не пускали меня к себе? Отчего вы до
сих пор не приходили? Я знаю, вы здесь живете уже почти неделю... Я каждый
день ходил к вам по нескольку раз, стоял у вас под окном, как нищий.
Нина. Я боялась, что вы меня ненавидите. Мне каждую ночь все снится,
что вы смотрите на меня и не узнаете. Если бы вы знали! С самого приезда я
все ходила тут... около озера. Около вашего дома была много раз и не
решалась войти. Давайте сядем.
Садятся.
Сядем и будем говорить, говорить. Хорошо здесь, тепло, уютно... Слышите-
ветер? У Тургенева есть место: "Хорошо тому, кто в такие ночи сидит под
кровом дома, у кого есть теплый угол". Я- чайка... Нет, не то. (Трет себе
лоб.) О чем я? Да... Тургенев... "И да поможет господь всем бесприютным
скитальцам"... Ничего. (Рыдает.)
Треплев. Нина, вы опять... Нина!
Нина. Ничего, мне легче от этого... Я уже два года не плакала. Вчера
поздно вечером я пошла посмотреть в саду, цел ли наш театр. А он до сих
пор стоит. Я заплакала в первый раз после двух лет, и у меня отлегло,
стало яснее на душе. Видите, я уже не плачу. (Берет его за руку.) Итак, вы
стали уже писателем... Вы писатель, я- актриса... Попали и мы с вами в
круговорот... Жила я радостно, по-детски- проснешься утром и запоешь;
любила вас, мечтала о славе, а теперь? Завтра рано утром ехать в Елец в
третьем классе... с мужиками, а в Ельце образованные купцы будут
приставать с любезностями. Груба жизнь!
Треплев. Зачем в Елец?
Нина. Взяла ангажемент на всю зиму. Пора ехать.
Треплев. Нина, я проклинал вас, ненавидел, рвал ваши письма и
фотографии, но каждую минуту я сознавал, что душа моя привязана к вам
навеки. Разлюбить вас я не в силах, Нина. С тех пор, как я потерял вас и
как начал печататься, жизнь для меня невыносима,- я страдаю... Молодость
мою вдруг как оторвало, и мне кажется, что я уже прожил на свете девяносто
лет. Я зову вас, целую землю, по которой вы ходили; куда бы я ни смотрел,
всюду мне представляется ваше лицо, эта ласковая улыбка, которая светила
мне в лучшие годы моей жизни...
Нина (растерянно). Зачем он так говорит, зачем он так говорит?
Треплев. Я одинок, не согрет ничьей привязанностью, мне холодно, как
в подземелье, и, что бы я ни писал, все это сухо, черство, мрачно.
Останьтесь здесь, Нина, умоляю вас, или позвольте мне уехать с вами!
Нина быстро надевает шляпу и тальму.
Нина, зачем? Бога ради, Нина... (Смотрит, как она одевается.)
Пауза.
|