Всё о Чехове - Пьесы - Чайка - Страница 29
Двадцать шесть!
Треплев тихо входит и идет к своему столу.
Шамраев (Тригорину). А у нас, Борис Алексеевич, осталась ваша вещь.
Тригорин. Какая?
Шамраев. Как-то Константин Гаврилыч застрелил чайку, и вы поручили
мне заказать из нее чучело.
Тригорин. Не помню. (Раздумывая.) Не помню!
Маша. Шестьдесят шесть! Один!
Треплев (распахивает окно, прислушивается). Как темно! Не понимаю,
отчего я испытываю такое беспокойство.
Аркадина. Костя, закрой окно, а то дует.
Треплев закрывает окно.
Маша. Восемьдесят восемь!
Тригорин. У меня партия, господа.
Аркадина (весело). Браво! браво!
Шамраев. Браво!
Аркадина. Этому человеку всегда и везде везет. (Встает.) А теперь
пойдемте закусить чего-нибудь. Наша знаменитость не обедала сегодня. После
ужина будем продолжать. (Сыну.) Костя, оставь свои рукописи, пойдем есть.
Треплев. Не хочу, мама, я сыт.
Аркадина. Как знаешь. (Будит Сорина.) Петруша, ужинать! (Берет
Шамраева под руку.) Я расскажу вам, как меня принимали в Харькове...
Полина Андреевна тушит на столе свечи, потом она и Дорн катят кресло.
Все уходят в левую дверь; на сцене остается один Треплев за письменным
столом.
Треплев (собирается писать; пробегает то, что уже написало). Я так
много говорил о новых формах, а теперь чувствую, что сам мало-помалу
сползаю к рутине. (Читает.) "Афиша на заборе гласила... Бледное лицо,
обрамленное темными волосами..." Гласила, обрамленное... Это бездарно.
(Зачеркивает.) Начну с того, как героя разбудил шум дождя, а остальное все
вон. Описание лунного вечера длинно и изысканно. Тригорин выработал себе
приемы, ему легко... У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и
чернеет тень от мельничного колеса- вот и лунная ночь готова, а у меня я
трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие
в тихом ароматном воздухе... Это мучительно.
Пауза.
Да, я все больше и больше прихожу к убеждению, что дело не в старых и не в
новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах,
пишет, потому что это свободно льется из его души.
Кто-то стучит в окно, ближайшее к столу.
Что такое? (Глядит в окно.) Ничего не видно... (Отворяет стеклянную дверь
и смотрит в сад.) Кто-то пробежал вниз по ступеням. (Окликает.) Кто здесь?
Уходит; слышно, как он быстро идет по террасе; через полминуты
возвращается с Ниной Заречной.
Нина! Нина!
Нина кладет ему голову на грудь и сдержанно рыдает.
(Растроганный.) Нина! Нина! Это вы... вы... Я точно предчувствовал, весь
день душа моя томилась ужасно. (Снимает с нее шляпу и тальму.) О, моя
добрая, моя ненаглядная, она пришла! Не будем плакать, не будем.
Нина. Здесь есть кто-то.
Треплев. Никого.
Нина. Заприте двери, а то войдут.
Треплев. Никто не войдет.
Нина. Я знаю, Ирина Николаевна здесь.
|