Всё о Чехове - Пьесы - Три сестры - Страница 27
) У вас слезы на глазах. Ложитесь спать, уж светает...
начинается утро... Если бы мне было позволено отдать за вас жизнь свою!
Маша. Николай Львович, уходите! Ну, что право...
Тузенбах. Ухожу... (Уходит.)
Маша (ложится). Ты спишь, Федор?
Кулыгин. А?
Маша. Шел бы домой.
Кулыгин. Милая моя Маша, дорогая моя Маша...
Ирина. Она утомилась. Дал бы ей отдохнуть, Федя.
Кулыгин. Сейчас уйду... Жена моя хорошая, славная... Люблю тебя, мою
единственную...
Маша (сердито). Amo, amas, amat, amamus, amatis, amant*.
_______________
*Люблю, любишь, любит, любим, любите, любят (лат.).
Кулыгин (смеется). Нет, право, она удивительная. Женат я на тебе семь
лет, а кажется, венчались только вчера. Честное слово. Нет, право, ты
удивительная женщина. Я доволен, я доволен, я доволен!
Маша. Надоело, надоело, надоело... (Встает и говорит сидя.) И вот не
выходит у меня из головы... Просто возмутительно. Сидит гвоздем в голове,
не могу молчать. Я про Андрея... Заложил он этот дом в банке, и все деньги
забрала его жена, а ведь дом принадлежит не ему одному, а нам четверым! Он
должен это знать, если он порядочный человек.
Кулыгин. Охота тебе, Маша! На что тебе? Андрюша кругом должен, ну, и
бог с ним.
Маша. Это во всяком случае возмутительно. (Ложится.)
Кулыгин. Мы с тобой не бедны. Я работаю, хожу в гимназию, потом уроки
даю... Я честный человек. Простой... Omnia mea mecum porto*, как
говорится.
_______________
*Все мое ношу с собой (лат.).
Маша. Мне ничего не нужно, но меня возмущает несправедливость.
Пауза.
Ступай, Федор.
Кулыгин (целует ее). Ты устала, отдохни с полчасика, а я там посижу,
подожду. Спи... (Идет.) Я доволен, я доволен, я доволен. (Уходит.)
Ирина. В самом деле, как измельчал наш Андрей, как он выдохся и
постарел около этой женщины! Когда-то готовился в профессора, а вчера
хвалился, что попал, наконец, в члены земской управы. Он член управы, а
Протопопов председатель... Весь город говорит, смеется, и только он один
ничего не знает и не видит... И вот все побежали на пожар, а он сидит у
себя в комнате и никакого внимания. Только на скрипке играет. (Нервно.) О,
ужасно, ужасно, ужасно! (Плачет.) Я не могу, не могу переносить больше!..
Не могу, не могу!..
Ольга входит, убирает около своего столика.
(Громко рыдает.) Выбросьте меня, выбросьте, я больше не могу!..
Ольга (испугавшись). Что ты, что ты? Милая!
Ирина (рыдая). Куда? Куда все ушло? Где оно? О, боже мой, боже мой! Я
все забыла, забыла... у меня перепуталось в голове... Я не помню, как
по-итальянски окно или вот потолок... Все забываю, каждый день забываю, а
жизнь уходит и никогда не вернется, никогда, никогда мы не уедем в
Москву... Я вижу, что не уедем...
Ольга. Милая, милая...
Ирина (сдерживаясь). О, я несчастная... Не могу я работать, не стану
работать. Довольно, довольно! Была телеграфисткой, теперь служу в
городской управе и ненавижу, презираю все, что только мне дают делать...
Мне
|