Всё о Чехове - Пьесы - Три сестры - Страница 17
Маша. Мне кажется, человек должен быть верующим или должен искать
веры, иначе жизнь его пуста, пуста... Жить и не знать, для чего журавли
летят, для чего дети родятся, для чего звезды на небе... Или знать, для
чего живешь, или же все пустяки, трын-трава.
Пауза.
Вершинин. Все-таки жалко, что молодость прошла...
Маша. У Гоголя сказано: скучно жить на этом свете, господа!
Тузенбах. А я скажу: трудно с вами спорить, господа! Ну вас совсем...
Чебутыкин (читая газету). Бальзак венчался в Бердичеве.
Ирина напевает тихо.
Даже запишу себе это в книжку. (Записывает.) Бальзак венчался в Бердичеве.
(Читает газету.)
Ирина (раскладывает пасьянс, задумчиво). Бальзак венчался в
Бердичеве.
Тузенбах. Жребий брошен. Вы знаете, Мария Сергеевна, я подаю в
отставку.
Маша. Слышала. И ничего я не вижу в этом хорошего. Не люблю я
штатских.
Тузенбах. Все равно... (Встает.) Я не красив, какой я военный? Ну, да
все равно, впрочем... Буду работать. Хоть один день в моей жизни
поработать так, чтобы прийти вечером домой, в утомлении повалиться в
постель и уснуть тотчас же. (Уходя в залу.) Рабочие, должно быть, спят
крепко!
Федотик (Ирине). Сейчас на Московской у Пыжикова купил для вас
цветных карандашей. И вот этот ножичек...
Ирина. Вы привыкли обращаться со мной, как с маленькой, но ведь я уже
выросла... (Берет карандаши и ножичек, радостно.) Какая прелесть!
Федотик. А для себя я купил ножик... вот поглядите... нож, еще другой
нож, третий, это в ушах ковырять, это ножнички, это ногти чистить...
Родэ (громко). Доктор, сколько вам лет?
Чебутыкин. Мне? Тридцать два.
Смех.
Федотик. Я сейчас покажу вам другой пасьянс... (Раскладывает
пасьянс.)
Подают самовар; Анфиса около самовара; немного погодя приходит Наташа
и тоже суетится около стола; приходит Соленый, поздоровавшись, садится за
стол.
Вершинин. Однако, какой ветер!
Маша. Да. Надоела зима. Я уже и забыла, какое лето.
Ирина. Выйдет пасьянс, я вижу. Будем в Москве. Федотик. Нет, не
выйдет. Видите, осьмерка легла на двойку пик. (Смеется.) Значит, вы не
будете в Москве.
Чебутыкин (читает газету). Цицикар. Здесь свирепствует оспа.
Анфиса (подходя к Маше). Маша, чай кушать, матушка. (Вершинину.)
Пожалуйте, ваше высокоблагородие... простите, батюшка, забыла имя,
отчество...
Маша. Принеси сюда, няня. Туда не пойду.
Ирина. Няня!
Анфиса. Иду-у!
Наташа (Соленому). Грудные дети прекрасно понимают. "Здравствуй,
говорю, Бобик. Здравствуй, милый!" Он взглянул на меня как-то особенно. Вы
думаете, во мне говорит только мать, но нет, нет, уверяю вас! Это
необыкновенный ребенок.
Соленый. Если бы этот ребенок был мой, то я изжарил бы его на
сковородке и съел бы. (Идет со стаканом в гостиную и садится в угол.
|