Всё о Чехове - Пьесы - Три сестры - Страница 18
)
Наташа (закрыв лицо руками). Грубый, невоспитанный человек!
Маша. Счастлив тот, кто не замечает, лето теперь или зима. Мне
кажется, если бы я была в Москве, то относилась бы равнодушно к погоде...
Вершинин. На днях я читал дневник одного французского министра,
писанный в тюрьме. Министр был осужден за Панаму. С каким упоением,
восторгом упоминает он о птицах, которых видит в тюремном окне и которых
не замечал раньше, когда был министром. Теперь, конечно, когда он выпущен
на свободу, он уже по-прежнему не замечает птиц. Так же и вы не будете
замечать Москвы, когда будете жить в ней. Счастья у нас нет и не бывает,
мы только желаем его.
Тузенбах (берет со стола коробку). Где же конфекты?
Ирина. Соленый съел.
Тузенбах. Все?
Анфиса (подавая чай). Вам письмо, батюшка.
Вершинин. Мне? (Берет письмо.) От дочери. (Читает.) Да, конечно... Я,
извините, Мария Сергеевна, уйду потихоньку. Чаю не буду пить. (Встает
взволнованный.) Вечно эти истории...
Маша. Что такое? Не секрет?
Вершинин (тихо). Жена опять отравилась. Надо идти. Я пройду
незаметно. Ужасно неприятно все это. (Целует Маше руку.) Милая моя,
славная, хорошая женщина... Я здесь пройду потихоньку... (Уходит.)
Анфиса. Куда же он? А я чай подала... Экой какой.
Маша (рассердившись). Отстань! Пристаешь тут, покоя от тебя нет...
(Идет с чашкой к столу.) Надоела ты мне, старая!
Анфиса. Что ж ты обижаешься? Милая!
Голос Андрея. Анфиса!
Анфиса (дразнит). Анфиса! Сидит там... (Уходит.)
Маша (в зале у стола, сердито). Дайте же мне сесть! (Мешает на столе
карты.) Расселись тут с картами. Пейте чай!
Ирина. Ты, Машка, злая.
Маша. Раз я злая, не говорите со мной. Не трогайте меня!
Чебутыкин (смеясь). Не трогайте ее, не трогайте...
Маша. Вам шестьдесят лет, а вы, как мальчишка, всегда городите черт
знает что.
Наташа (вздыхает). Милая Маша, к чему употреблять в разговоре такие
выражения? При твоей прекрасной наружности в приличном светском обществе
ты, я тебе прямо скажу, была бы просто очаровательна, если бы не эти твои
слова. Je vous prie, pardonnez moi, Marie, mais vous avez des manieres un
peu grossieres*.
_______________
*Прошу извинить меня, Мари, но у вас несколько грубые манеры
(франц.).
Тузенбах (сдерживая смех). Дайте мне... дайте мне... Там, кажется,
коньяк...
Наташа. Il parait, que mon Бобик deja ne dort pas*, проснулся. Он у
меня сегодня нездоров. Я пойду к нему, простите... (Уходит.)
_______________
*Кажется, мой Бобик уже спит (франц.).
Ирина. А куда ушел Александр Игнатьич?
Маша. Домой. У него опять с женой что-то необычайное.
Тузенбах (идет к Соленому, в руках графинчик с коньяком). Все вы
сидите один, о чем-то думаете- и не поймешь, о чем. Ну, давайте мириться.
Давайте выпьем коньяку.
Пьют.
Сегодня мне придется играть на пианино всю ночь, вероятно, играть всякий
вздор...
|