Всё о Чехове - Пьесы - Леший - Страница 9
(Приподнятым тоном и жестикулируя, как бы подражая Хрущову.)
Вы, о люди, истребляете леса, а они украшают землю, они учат человека
понимать прекрасное и внушают ему величавое настроение. Леса смягчают
суровый климат. Где мягче климат, там меньше тратится сил на борьбу с
природой, и потому там мягче и нежнее человек. В странах, где климат
мягок, люди красивы, гибки, легко возбудимы, речь их изящна, движения
грациозны. У них процветают науки и искусства, философии их не мрачна,
отношения к женщине полны изящного благородства. И так далее, и так
далее... Все это мило, но так мало убедительно, что позвольте мне
продолжать топить печи дровами и строить сараи из дерева.
Хрущов. Рубить леса из нужды можно, но пора перестать истреблять их.
Все русские леса трещат от топоров, гибнут миллиарды деревьев,
опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают
безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека не
хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо. Надо быть безрассудным
варваром (показывает на деревья), чтобы жечь в своей печке эту красоту,
разрушать то, чего мы не можем создать. Человеку даны разум и творческая
сила, чтобы приумножать то, что ему дано, но до сих пор он не творил, а
только разрушал. Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась,
климат испорчен, и с каждым днем земля становится все беднее и
безобразнее. Вы глядите на меня с иронией, и все, что я говорю, вам
кажется старым и несерьезным, а когда я прохожу мимо крестьянских лесов,
которые я спас от порубки, или когда я слышу, как шумит мой молодой лес,
посаженный вот этими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей
власти, и что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом
немножко буду виноват и я. Когда я сажаю березку и потом вижу, как она
зеленеет и качается от ветра, душа моя наполняется гордостью от сознания,
что я помогаю богу создавать организм.
Федор Иванович (перебивая). За твое здоровье, Леший!
Войницкий. Все это прекрасно, но если бы взглянули на дело не с
фельетонной точки зрения, а с научной, то...
Соня. Дядя Жорж, у тебя язык покрыт ржавчиной. Замолчи!
Хрущов. В самом деле, Егор Петрович, не будем говорить об этом. Прошу
вас.
Войницкий. Как угодно.
Марья Васильевна. Ах!
Соня. Бабушка, что с вами?
Марья Васильевна (Серебрякову). Забыла я сказать вам, Александр...
потеряла память... сегодня получила я письмо из Харькова от Павла
Алексеевича... Вам кланяется...
Серебряков. Благодарю, очень рад.
Марья Васильевна. Прислал свою новую брошюру и просил показать вам.
Серебряков. Интересно?
Марья Васильевна. Интересно, но как-то странно. Опровергает то, что
семь лет тому назад сам же защищал. Это очень, очень типично для нашего
времени. Никогда с такою легкостью не изменяли своим убеждениям, как
теперь. Это ужасно!
Войницкий.
|