Всё о Чехове - Пьесы - Леший - Страница 34
Там...
Желтухин. Где там?
Хрущов. Я, кажется, ясно говорю... Там, на мельнице.
Желтухин. Пойти позвать его. (Идет и напевает.) "Невольно к этим
грустным берегам..." (Уходит.)
Соня. Здравствуйте...
Хрущов. Здравствуйте.
Пауза.
Соня. Что это вы рисуете?
Хрущов. Так... неинтересно.
Соня. Это план?
Хрущов. Нет, лесная карта нашего уезда. Я составил.
Пауза.
Зеленая краска означает места, где были леса при наших дедах и раньше;
светло-зеленая- где вырублен лес в последние двадцать пять лет, ну, а
голубая- где еще уцелел лес... Да...
Пауза.
Ну, а вы что? Счастливы?
Соня. Теперь, Михаил Львович, не время думать о счастье.
Хрущов. О чем же думать?
Соня. И горе наше произошло только оттого, что мы слишком много
думали о счастье...
Хрущов. Так-с.
Пауза.
Соня. Нет худа без добра. Горе научило меня. Надо, Михаил Львович,
забыть о своем счастье и думать только о счастье других. Нужно, чтоб вся
жизнь состояла из жертв.
Хрущов. Ну, да...
Пауза.
У Марьи Васильевны застрелился сын, а она все еще ищет противоречий в
своих брошюрках. Над вами стряслось несчастье, а вы тешите свое самолюбие:
стараетесь исковеркать свою жизнь и думаете, что это похоже на жертвы...
Ни у кого нет сердца... Нет его ни у вас, ни у меня... Делается совсем не
то, что нужно, и все идет прахом... Я сейчас уйду и не буду мешать вам и
Желтухину... Что же вы плачете? Я этого вовсе не хотел.
Соня. Ничего, Ничего... (Утирает глаза.)
Входят Юля, Дядин и Желтухин.
7
Те же, Юля, Дядин, Желтухин, потом Серебряков и Орловский.
Голос Серебрякова: "Ау! Где вы, господа?"
Соня (кричит). Папа, здесь!
Дядин. Самовар несут! Восхитительно! (Хлопочет с Юлей около стола.)
Входят Серебряков и Орловский.
Соня. Сюда, папа!
Серебряков. Вижу, вижу...
Желтухин (громко). Господа, объявляю заседание открытым! Вафля,
откупоривай наливку!
Хрущов (Серебрякову). Профессор, забудем все, что между нами
произошло! (Протягивает руку.) Я прошу у вас извинения...
Серебряков. Благодарю. Очень рад. Вы тоже простите меня. Когда я
после того случая на другой день старался обдумать все происшедшее и
вспомнил о нашем разговоре, мне было очень неприятно... Будем друзьями.
(Берет его под руку и идет к столу.)
Орловский. Вот так бы давно, душа моя. Худой мир лучше доброй ссоры.
Дядин. Ваше превосходительство, я счастлив, что вы изволили
пожаловать в мой оазис. Неизъяснимо приятно!
Серебряков. Благодарю, почтеннейший. Здесь в самом деле прекрасно.
Именно оазис.
Орловский. А ты, Саша, любишь природу?
Серебряков. Весьма.
Пауза.
|